Другие проекты



В начале был Парнах

Дата новости: 13 апреля 2022 г.

Игорь ВОЩИНИН, член Гильдии джазовых критиков России, член Союза журналистов России.

1 октября исполнилось 97 лет отечественному джазу, причем российскому, поскольку государство с наименованием СССР появилось на три месяца позже нового музыкального жанра.

Библейские интонации в заголовке, наверное, уместны, хотя, конечно же, целый музыкальный жанр даже в отдельно взятой стране родиться в один день не мог. Но всякому событию как-то принято определять начало. Для российского джаза этой условной точкой отсчета и стало 1 октября 1922 года, когда в Малом Кисловском переулке Москвы в зале ГИТИСа состоялся концерт ансамбля под названием «Первый в РСФСР эксцентрический оркестр джаз-банд [именно так!] Валентина Парнаха».

Валентин Яковлевич Парнах

Любопытно, что открыватель российского джаза сам музыкантом не был. Уроженец Таганрога с 1913 года жил в Париже, где занимался главным образом поэтическим творчеством. Причем 22-летний тогда Валентин Парнах был сразу избран председателем парижской Палаты поэтов, входил в столичный бомонд, стал истинным парижским «бульвардье», дружил с Жаном Кокто и Пабло Пикассо. Парнаха тех лет сегодня можно представить лишь по его единственному портрету – графическому рисунку Пабло Пикассо. На нем очень выразителен облик молодого поэта: узкое одухотворенное лицо, тонкие сжатые губы, холодные волевые глаза. Портрет человека, который умел смотреть в искусстве далеко вперед.

Интересно, что Парнах стал первым, кто написал о джазе на русском языке. Это была статья «Джаз-банд» в мартовском номере берлинского журнала «Вещь» за 1922 год. Его издавал Илья Эренбург. Парнаху принадлежат и строки первого футуристического стихотворного опуса с упоминанием джаза: «Мы были джаза лишены / О, гроб! / Неистовством дохнули / После кошмарной тишины / Вдруг сотрясенные кастрюли. / Причуды звуковых систем! / На стержне вздрагивали гонги, / Хрипучки взвинчивались, гонки / Неукрощаемы ничем!» ***

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» 24 октября 2019 года, № 19 (169)

Начало 20-х годов прошлого века было временем господствующего тогда «левого» искусства, ставшего дерзким вызовом искусству традиционному. Левизна проникала и в поэзию, и в живопись, и в музыку. Парнах был в Париже в первых рядах тогдашних «левых», занимаясь кроме поэзии и сценическим танцем. Понятно, что и появившаяся во французской столице новая музыка, с февраля 1917-го записываемая в Штатах на грампластинках и звучащая на выступлениях приезжающих из-за океана чернокожих музыкантов, не могла пройти мимо внимания разносторонней творческой личности Парнаха.

В джазе его привлекли как необычность и эксцентрика самой музыки, так и экзотика ее преподнесения. Вот фрагмент его описания концерта негритянского ансамбля: «Барабанщик-jazz-band`ист непрерывно пружинно подскакивает на стуле. Производит сидячие движения – подскакивания араба, едущего на верблюде. Истуканивается. Упругий манекен. Подбрасывает и ловит во время игры барабанные палочки. Перекрещивает их. Вбирает-ввинчивает голову в плечи. Прерывно выкидывает обратно. Сидя, спотыкается выразительным плечом. Нацеливается и ударяет палочкой в гонг, обрушиваясь корпусом, выгибая кисть. Саксофонист вздымает свою трубу, пронзающую узким противозвучием напор синкоп. Корпус пианиста-негра откинут назад. Плечи достигают максимума выразительности. Одно плечо выкидывается вперед, пальцы ёрзают по клавиатуре. Мгновенные прикосновения к ней соответствуют взрывам молекул музыки. Отчетливая иероглифика мимического оркестра суха, отточена, резка, молниеносна по действию, открывает прогрессии разнообразных чувствований, и среди них – новый пафос, веселье, ирония, новая нежность».

Слово jazz-band в европейских упоминаниях переводилось как «оркестр-переполох», занесенный из Северной Америки. В эксцентрическом оркестре Парнаха на рояле играл ставший позже знаменитым писателем и драматургом Евгений Габрилович. Он прожил 94 года, близко знал Парнаха, сотрудничал с ним и еще недавно оставался единственным, кто мог об этом вспомнить в деталях. Он рассказывал, что первый в России джазовый концерт состоялся в зале, где в те годы проходили самые жесткие схватки по вопросам литературы и искусства, где в обстановке именно переполоха, суматохи и тарарама мнения и суждения сходились в баталиях с ниспровержением старых догм. А самого Парнаха, раньше несколько далекого от собственно музыки, в джазе привлекли, прежде всего, проявившиеся в нем новизна, современность, необычность и даже скандальность.
Именно увлечение всевозможными новациями в искусстве привело Парнаха и в джаз. Хотя вряд ли он тогда предполагал, что новорожденному жанру предстоит пройти большой путь и стать самостоятельной ветвью музыкальной культуры, но в нем он усмотрел то, что бросало вызов привычным традиционным представлениям о музыке.

В 1922-м очень живо откликающийся на всякие революционные начинания Валентин Парнах необдуманно клюнул на доносящиеся из России лозунги о построении нового мира и вернулся на родину. Рассчитывая на продолжение своих творческих исканий и экспериментов, он задумал показать здесь и джаз тоже. Перед отъездом из Парижа он собрал комплект всевозможных музыкальных, в первую очередь ударных, инструментов, с которыми и появился в Москве.

Что исполнял эксцентрический ансамбль Валентина Парнаха на концерте 1 октября 1922 года, сегодня установить невозможно. Да и позже, просуществовав несколько лет, каких-то звукозаписей ансамбль сделать не успел, первая советская джазовая грампластинка была записана только в 1928-м оркестром Александра Цфасмана. Вполне возможно, что в ансамбле Парнаха звучала музыка наподобие той, которая игралась «ансамблем Галкина, Палкина, Малкина, Чалкина и Залкинда», изображенном Ильфом и Петровым в романе «12 стульев».

Правда, этот квинтет играл на бутылках и кружках Эсмарха, а секстет Парнаха состоял из трубы, тромбона, саксофона, фортепиано, банджо и ударных инструментов. Причем Парнах под напором сценической броскости раннего джаза начала века старался на концерте в ГИТИСе представить и внешнюю экзотику нового искусства. На сцене впереди ансамбля восседал Александр Костомолоцкий с барабанами и большим набором всевозможных трещоток, бубнов, маракасов, колокольцев и кастаньет. Музыкант был загримирован под негра и одет в пестрый костюм с ярким огромным бантом на груди.

Парнах прочел «популярный доклад» о синкопированной музыке, джазе, его происхождении и особенностях. Затем он под музыку читал собственные стихи и исполнял знаменитый танец-пантомиму «Жирафовидный истукан». Это были пружинистые приседания с механическими шагами манекена, падениями на пол, ритмическими перестановками ступней, короткими кружениями, раскачками и неожиданными резкими бросками тела. Сам поэт обозначил это так: «Я стройно ребрами затопал». Танец стал одобрительно-ироничным сценическим образом и остался своеобразной автохарактеристикой поэта. Парнах был очень пластичен, кто-то даже сказал, что он имел тело змеи.

В зале тогда собрались известные люди искусства, включая балетмейстра Голейзовского, режиссеров Эйзенштейна, Форрегера и Мейерхольда. Был и 27-летний Лазарь Вайсбейн, который, как Леонид Утесов, позже, в 30-х, вдруг будет назначен «изобретателем советского джаза».

Джаз-банд Парнаха тогда устроил полную суматоху в рядах профессионалов. Кто-то обвинял новую музыку в вульгарности, внешней вычурности и мелодической беспомощности, кто-то называл ее новым этапом в истории искусства. Известный дирижер профессор Николай Малько написал, что на джаз возлагаются большие надежды, поскольку он «открыл ту область тембров, в которой музыка очень много даст в будущем». Подобного мнения придерживался и Михаил Гнесин, знаменитый педагог и музыкально-общественный деятель.

С восторгом выступление джаз-банда Парнаха принял и Всеволод Мейерхольд. Он почувствовал в Парнахе родственную душу и сразу пригласил его в свой театр, где ансамбль проработал около четырех лет. Так, в спектакле по пьесе Ильи Эренбурга «Д. Е. (Даешь Европу)» Мейерхольд активно использовал броскость и цирковую зрелищность участия ансамбля, который своим появлением и музыкой просто восхищал и шокировал публику. Сегодня это кажется наивным, но в начале двадцатых производило огромное впечатление.

Джаз-банд Валентина Парнаха быстро стал модным, его приглашали на концерты, танцевальные вечера и даже на дипломатические приемы. В 1924-м музыканты играли для делегатов V Конгресса Коминтерна.

Валентин Парнах, находясь в средоточии столичной культурной жизни, продолжает писать стихи и статьи, занимается хореографией и литературными переводами. Но в 1925-м он уезжает в командировку в Париж и задерживается там на целых шесть лет, печатается в русских эмигрантских и во французских изданиях, издает собственные литературные опусы, а также делает художественные переводы.

В 1931-м Валентин Парнах возвратился в Москву, женился и окончательно осел здесь. Отошел от музыки, сцены и стал профессионально заниматься только литературными переводами с французского и испанского. Правда, продолжалось его общение с мэтрами мира искусств, а в 1934-м снялся в крохотной роли в фильме «Веселые ребята».

Кадр из первой советской музыкальной комедии «Весёлые ребята» (1934). Высветлено лицо В.Я. Парнаха. Это открытие сделал таганрогский режиссёр-документалист Михаил Басов в процессе работы над фильмом «Валентин Парнах. Не здесь и не теперь» (2011).

Во время войны Валентин Парнах как член Союза писателей был эвакуирован в заштатный Чистополь в Татарии, где работал гардеробщиком в литфондовской столовой. Кстати, в эту же столовую посудомойщицей пыталась устроиться Марина Цветаева, но ее не взяли.

Валентин Парнах ушел из жизни в 1951-м и был похоронен Союзом писателей на Новодевичьем кладбище по низшей категории согласно существующей в этом литературном ведомстве табели о рангах. Кто-то назвал его «титаном без ореола».

В 80-х историк джаза, писатель и журналист Алексей Баташев провел несколько джазовых фестивалей и концертов с целью увековечивания памяти Валентина Парнаха: «Забвений, подобных забвению Парнаха, немало. И каждый раз на небосклоне культуры получается как бы затмение солнца: лучи видны, а светила нет. Причем, в поучительном случае Парнаха затмение и забвение произвел не наш жестокий режим, но лучшие и талантливые люди нашего века».

В 2000-м в Москве под редакцией Евгения Арензона вышла книга с избранными стихами и статьями Парнаха. В Таганроге на доме, где родился и жил Валентин Парнах, в 2012-м была установлена мемориальная доска. В 2011-м был снят документальный фильм «Валентин Парнах: не здесь и не теперь», а в городе сегодня существует джазовый оркестр имени Валентина Парнаха.

Единственные сохранившиеся изображения танцев Валентина Парнаха — фотография (предположительно 1925 г.) и графический скетч. Кадр из документального фильма Михаила Басова «Валентин Парнах. Не здесь и не теперь» (2011)

Кадр из фильма «Валентин Парнах: не здесь и не теперь» (2011, реж. М. Басов)

Конечно, нет никакой необходимости преувеличивать значение Валентина Парнаха в поэзии и художественной культуре: Леонид Варпаховский со своим оркестром появился в 23-м, оркестры Николая Форрегера и Юлия Мейтуса – в 25-м, первым в стране профессиональным джазовым ансамблем стал в 26-м «АМА-джаз» Александра Цфасмана, а Леонид Утесов лишь в 29-м изобрел мировой джаз, позже украденный неграми Нью-Орлеана, вывезенный с Дерибасовской в Луизиану, где уже и назвали его «родной музыкой». Так что в любом случае в начале был Парнах.

Государственный джазовый оркестр РСФСР - Увертюра (из к_ф Весёлые ребята)

Концертный эстрадный ансамбль п_у Георгия Гараняна - Звуки джаза

ПОДЕЛИТЬСЯ С ДРУЗЬЯМИ:

Оставьте комментарий



* — Поля, обязательные для заполнения